Познакомлюсь с толстушкой. Стена

Есть интересные собеседники???

Решила сменить причёску. Что скажете? Идёт мне или нет?

Приветики

И снова здравствуйте.  Нравится сказка? Гляжу, молчишь-ка! Слушай внимательно, до конца: Кэвин — не рыцарь, почти мальчишка, старые латы и конь отца. Парень не ладит с железом острым, словом не ловит хвосты комет. Только невеста — в плену у монстра... так что и выбора, в общем, нет. Нету ни волка, всезнайки-друга, крестного мага, чтоб защищал. Есть только Боб — менестрель, пьянчуга, в ярких, нелепых, смешных вещах. Взял, да и бросился под копыта... что ж, веселее, чем одному. ... Земли, что были давно забыты, прячутся там, впереди, в дыму. Ждут на пути города и горы, небо к полуночи — как витраж. Кевин узнает и гнев, и горе, как приручать и седлать ветра. Люди с гортанным, нездешним смехом, верность, предательство, гул дорог. Что ты оставил, когда уехал, кем ты вернешься под эпилог? Песни, костры, синева и хвоя, голос приятеля, взгляд врага — всё это, хрупкое и живое, ляжет на Кевина, как загар. Там, где простор, где удары града, счастье — пронзительное, как нож. Рыцарь, уехавший за ограду — кем же ты станешь, когда дойдёшь? Меч загорается, резок, звонок. Монстр повержен, невеста, дом... ... Ты раскусил меня, дьяволенок. Сказка, конечно же, не о том. *** Ветер весною — сырой и нежный, вьется барашком вдали дымок. Парень бы справился сам, конечно — Боб лишь немного ему помог. Кто заподозрит шута — гитара, вечно бутылка пуста на треть... ... Если ты сильный, крутой и старый — что еще может тебя согреть? Если ты видел и мир, и войны, первые звезды с руки кормил — что может сделать тебя спокойным, что станет чудом, и что — дверьми? Сердце весною — дрожащий лютик, бьется, что слышно и за версту. Боба веками пленяют люди. Люди, и то, как они растут. Люди, от Англий и до Японий, ищут границы своей судьбы. Вот ты кого-то не пнул, а понял, вот стал немного умней, чем был. Вот ты меняешь чужие жизни — мыслями, кисточкой, ртом, пером. Вот ты боялся, и вдруг решился, вот помахал тебе вслед перрон. Если страданья, огонь и сера — как не устать, не сойти с ума? Сможешь быть добрым и милосердным — значит, почти что великий маг. Люди вокруг — от Москвы до Осло — помнят минуты, слова, места. Было паршиво, сегодня сносно, завтра поможешь кому-то встать. Петь, узнавать, проживать, лучиться, в мутных потёмках увидеть свет. Все, что с тобою должно случиться, хочешь, не хочешь, оставит след. Драться, кричать, прошибать, переться, друга от бед заслонять рукой. Каждый, сумевший послушать сердце — кто-то немного уже другой. Крошатся истины, как печенье, гаснут и снова горят огни. Нити сплетаются в приключенья, в чьи-то обрывки случайных книг. То, что пугало, сейчас по пояс, солнце закатное бьет в глаза. Прыгай в любой подходящий поезд, и никогда не смотри назад. *** Всё, что случается, повторится, Мне уезжать — обними меня. Едет другой, незнакомый рыцарь Кто-то бросается под коня.

Питер привет милые

Я сюда наверное все его стихи перетащу ​aa​ Мойры — странный народ, нет нынче такого сплава:  Делят глаз на троих, как люди — вино и славу.  Если будешь умён, подманишь их чудесами,  То научат смотреть на то, что увидят сами: Шепчет старшая, в тонких пальцах вращает око, «Вижу, вижу места, где было не одиноко, Где ты был — молодой и легкий, беспечный, светлый, Как вокруг собирал весёлых, родных, бессмертных. Как шумела вода, как волны ласкали ступни, Как вам было всё пьяно, просто, легко, доступно, Каждый камешек, вечер, блик превращался в рифму, Темнота с тишиной еще не кружили грифом. Дай мне нить, что сплетает дни твои ожерельем, Я её сохраню от боли и сожаленья. Больше новое и чужое не грянут стражей — Будут август, и двадцать лет, и закат на пляже». С нею средняя — глаз баюкает, как младенца: «Вижу то, что настанет. то, от чего не деться: Вот грядущее ждёт, пьянит, как хороший Чивас Где сошлось и сбылось, придумалось, получилось — Ты нашел человека, мир утонул в уюте, Вы купили собаку — или нашли в приюте, Твои книги скупают адскими тиражами, Маме век никакие страхи не угрожали. Дай мне ниточку, нить, единственное святое — Я наполню её спокойствием, красотою. Сохраню в янтаре реликвией, хрупкой брошью, До счастливых времён, до радостных, до хороших». Третья — острый клинок, не голос — ветра и глыбы: «Вот сложилось бы по-другому, и ты бы, ты бы… Несвершённое злит и колет, как будто жало, Сколько мог — да вот что-то, видимо, помешало. Умотал за границу б, занялся бы вокалом, Рисовал бы наверно лучше, чем Фрида Кало, Больше бегал — и был бы мышцы сплошные, жилы, Промолчал бы — и вы б, наверно, еще дружили. Дай мне ниточку, нитку, деревцо в урагане, Да не тронута будет временем и врагами. Просвечу миллион миров сквозь тебя, как призму, Где ты смел и уверен, радостен, важен, признан». Ожидают втроем — сплошь мрамор и тёмный вереск, Ждут, кому поклонюсь, достанусь, приду, доверюсь, Я качаю лишь головой — мол, какого чёрта, Прохожу мимо них, и молча иду к четвертой. Самой юной, слепой, мерцающей, как химера, Недостойной трудов Платона и книг Гомера, Вот молчит, не речёт себя ни святой, ни вещей, Но дашь руку ей — и увидишь простые вещи: … Солнце щурится в окна заспанным партизаном, Покрывает дома расплавленным пармезаном, Лёд искрится, шипит и щёлкает, как кассета, Все окрестные псы лежат в океанах света. Тащат граждан трамваи, бабушки — их баулы, Птицы держат свои почетные караулы, Пахнет ранней весною музыка из колонок, (Твои волосы — моим старым одеколоном). Мир течет по ладоням — дикий, необъективный, Не найти для него ни линзы, ни объектива, Не запрятать на праздник, не загрузить на плеер, (Ты смеешься, и в мире нет ничего теплее). Страх — живучая, старая, хитрая барракуда, Но стихи продолжают шпарить из ниоткуда, И творят настоящее — терпкое, как корица, Драгоценное тем, что больше не повторится. Потому то и тянемся — сквозь темноту и ужас, Собирая капканы, раны, занозы, лужи, Сквозь морозы и страхи, войны, раздоры, моры — Хрупкой тоненькой нитью в белых ладонях мойры. Пусть прядет. Неумело, слепо и отрешенно — Значит, нету вещей предсказанных и решенных. Значит жизнь моя — бледный лучик на тонкой спице, Уж какая стряслась, на что-нибудь да сгодится.

Девушки! Какие у Вас любимые магазины одежды?  Молодые люди! Каблуки или балетки?

Всем доброго времени суток)Как вы относитесь к лету?Для меня это худшее время года,я умираю от жары,сезонная линька(даже без умышленного загорания под солнцем) преследует все 3 месяца,а также вся нелицеприятная флора и фауна оживляется и плодиться,да и не даёт расслабиться и насладиться даже вечерними променадами Эх,в ожидании осени)

Когда в ушах любимая музыка...наплевать на дождь​aa​))

Лето , а в Питере дожди  Давайте общаться в такую погоду)